1

Я боюсь себя выплеснуть сразу,

Рассказать раньше всех, чем жива,

Дать спасенье, не видное глазу…

Купола! Купола, купола…

Ведь и я,

И живой и немолчный язык,

Старых басен наследник невольный,

Старых басен, сорвавшихся в крик.

Только б мне не кричать и не биться,

Тишину не нарушить бы мне,

Мне бы тихо, небесно молиться,

2

Без страсти не выйдет работа.

Расслабься – и страстный бросок! –

И точная позолота

Вливается небу в висок.

Удар. Обладание. Счастье,

Когда умирает зима –

И счастье – предвестие страсти

И тонкой работы ума,

Когда принимаешь в себя ты

Сияние – и меня.

Совьем золотые шпагаты

3

В подрагиваньи трав гроза.

Шел дождь, и листьям открываться

Новой мерою.

В рассматриваньи новых прав твои глаза,

Слегка зеленые и серые –

  4

Шататься по седой Москве с мороженым в руке!

Что может быть зеленей зимних шуток –

И снежных, водяных ее минуток

Над головой летящих налегке,

Без шапки – зимний, резкий контролер -

Мороз бескрыл, а ты, наверно, птица:

Тебе он сам сверкает и боится,

Что кончится мороженое с гор.

5

Ты мне любовь, любовью и отвечу.

Ответ и есть услышанный вопрос,

И если я иду к тебе навстречу,

То значит, я несу охапку роз.

Ты мне любовь, любовью и отвечу.

Дом твоей души – моя душа,

Но не так, как для руки перчатка,

Отдавая сердце не спеша.

Так природы откровенен вид,

Если солнце всходит полным кругом,

И небесно – чувствовать друг другом.

7

Ты вернулся ко мне, потому что и не уходил.

Ты приехал домой в затененную нами усадьбу,

И теперь, под сиянье домашних негромких светил

Мы отпразднуем нашу с тобой золотистую свадьбу.

Помнишь, сколько прошло неожиданно кратких разлук.

Помнишь, сколько дождей коготками по полу стучало!..

Мы теперь, в тишине неудобно протянутых рук

8

Люблю тебя, и Бог свидетель мне;

И в пятнах солнечных на западной стене

Заметна дрожь ресниц твоих махровых,

И на ковре - дыханье трав ковровых,

И солнце настоящее в окне

Приподнимает медленно с востока

Дрожащий свет немыслимого Ока,

И я люблю, и Бог свидетель мне.